Текст: Ольга КУЧЕРОВА | Фото: JP | 14 января 2008
ссылка -
sob.ru/issue2201.htmlБезвозвратно ушло то время, когда бывшие коммуналки в 3-4-5 комнат в старых домах московского центра считались элитными. Теперь «элита» – это кирпичные или монолитные новостройки современной планировки с квартирами площадью не менее 100 кв. м, с подземным гаражом, огороженной территорией и обязательным консьержем в подъезде.
Впрочем, если быть до конца честными, бывшие коммуналки могли казаться элитными только в постсоветскую эпоху бедным москвичам, привыкшим быть зажатыми в рамки социальных норм на жилье. Для людей, которые, как говорится, «слаще морковки ничего не пробовали», 80-100 метров площади в «сталинке» или доме начала прошлого века с лепниной на трех-четырехметровом потолке, с кухней 12 метров, на которой буквально можно жить, действительно роскошь.
А по сути ничего действительно «элитного» в таких домах нет: трубы и электрика давно сгнили (капремонт своевременно не делался почти нигде), балконы крошатся и отваливаются и т. п. Да в придачу ко всем этим недостаткам еще и пережитки прошлого комфорта не добавляют.
читать дальшеВ сталинских домах весьма своеобразная планировка (например, десятая часть площади уходит на никому не нужные длинные коридоры или кладовки) и, как ни странно, очень тонкие внутренние перегородки между квартирами и отдельными комнатами. Оно и понятно: все должны быть подконтрольны, все должно быть прозрачно (в смысле слышимости) и всем известно. Никакой приватности, упаси Бог!
В домах дореволюционных планировка тоже имеет свои дефекты: к примеру, большинство старых квартир имеет «черный» выход из кухни, создающий дополнительные трудности (нужно утеплять, чтобы не дуло и укреплять, чтобы он не стал брешью в обороне от грабителей). К тому же из 4-5 комнат дореволюционной квартиры одна почти наверняка окажется «комнатой прислуги» – 5-6-метровым помещением, практически непригодным для жилья.
Из нюансов старых построек еще можно отметить своеобразные ванные комнаты: они могут быть очень большими с окном и ванной посередине помещения или же, напротив, могут отсутствовать как класс. В последнем случае чаще всего под ванную в послевоенные годы выделялся какой-то угол, явно не приспособленный для этого. Еще мне приходилось видеть в домах позапрошлого века непозволительное по нашим меркам разбазаривание площади: холл, в который выходят 4 из 5 имеющихся в квартире комнат, метров на 20 – фактически еще одна хорошая, большая комната посередине квартиры. Переделать его под что-то путное из-за отсутствия окон и обилия дверей невозможно, а пространство пропадает.
Одним словом, старые квартиры требуют кардинальной переработки и перепланировки. В идеале квартиру нужно сначала вычищать, оставляя только оболочку, и строить заново. Но это не всегда возможно из-за изношенности конструкций и странной общей конфигурации квартиры (к примеру, переделать во что-то удобное бессмысленно длинный коридор бывает невозможно из-за того, что он граничит с соседней квартирой).
У бывших коммуналок есть еще один недостаток (он же может восприниматься как достоинство): длительная история и соответствующая аура. По моим наблюдениям, у всех бывших коммунальных квартир очень плохая «наследственность». Такое ощущение, что стены буквально впитали весь накопленный за годы совместного житья разных людей и семей негатив от ссор и склок, без которых не обходилась ни одна коммуналка.
Честно говоря, я не видела еще ни одной семьи, которая бы мирно и благополучно жила в бывшей коммуналке, даже если та выкуплена (или получена в собственность другими способами) полностью на одну семью. Впоследствии в рамках даже одной семьи в такой квартире начинается «коммунальное» житье с отдельными холодильниками (а то и лицевыми счетами), ссорами-разборками или «холодной войной». Причем жильцы (члены одного клана) меняются, а атмосфера разной и чужой жизни в разных частях квартиры остается. Приведу живой пример. Приятель моего деда, у которого было пятеро детей, в 1956 году получил от министерства, в котором работал, две комнаты в большой трехкомнатной квартире в центре Москвы. Как им всемером жилось в двух комнатах (даже больших), можете себе представить. Еще одну комнату занимала еврейская семья (с тех пор все семейство – ярые антисемиты, кстати), которую впоследствии куда-то выселили.
Комната досталась двум сыновьям. Старший вырос и пошел служить в армию, девочки повыходили замуж и уехали к мужьям. В результате в квартире остались отец с женой и – в той самой «отдельной» комнате – второй сын. С какого-то момента отец с сыном стали вести отдельное хозяйство, поделили кухню, установили очередность по уборке мест общего пользования и график пользования ванной. Короче, стали жить как в коммуналке. Потом раскол по той же схеме произошел на уровне муж-жена. Со временем все трое стали жить в одной квартире, но совершенно не общались, и каждый вел отдельное хозяйство. Хотя лицевые счета, конечно, делить не стали.
Шли годы, менялись поколения: умер сын, потом мать. Отец некогда большого семейства остался один в квартире и пригласил пожить к себе внучку с правнуком. Вы, конечно, не удивитесь, если я скажу, что жили они под одной крышей, но совершенно отдельно. Опять же как в коммуналке, только абсолютно мирно. Еще через несколько лет умер и дед, в квартиру заселились родители его внучки со старшим сыном (к этому моменту они продали свою квартиру в Подмосковье). И что бы вы думали? Квартиру опять поделили на три отдельные зоны: мать-отец, старший сын, дочь со своим малышом. И опять все три части клана стали вести отдельное хозяйство, только жили отнюдь не мирно, а напротив – жутко ругались. В результате, когда война стала невыносимой для всех, квартиру разменяли: родители уехали обратно в Подмосковье, дети получили по отдельной каморке. Что сталось с купившей «нехорошую квартиру» семьей, не знаю, но почему-то мне не очень верится в то, что живут они в гармонии и согласии…