Счастье есть, просто оно иногда не совсем реальное
"Самое страшное в этой патологически измененной женщине – не грубость, и не властность. Самое страшное – любовь. Когда, читая Санаева, понимаешь, что это повесть о любви, о такой вот изуродованной любви, вот когда мороз-то продирает. У меня была подружка в детстве, поздний ребенок матери, подростком пережившей блокаду. Она рассказывала, как ее кормили, зажав голову между голенями и вливая в рот бульон. Потому что ребенок больше не хотел и не мог, а мать и бабушка считали, что надо. Их так пережитый голод изнутри грыз, что плач живой девочки, родной, любимой, голос этого голода перекрыть не мог.
А другую мою подружку мама брала с собой, когда делала подпольные аборты. И она показывала маленькой дочке полный крови унитаз со словами: вот, смотри, мужики-то, что они с нами делают. Вот она, женская наша доля. Хотела ли она травмировать дочь? Нет, только уберечь. Это была любовь."
ludmilapsyholog.livejournal.com/52399.html
А другую мою подружку мама брала с собой, когда делала подпольные аборты. И она показывала маленькой дочке полный крови унитаз со словами: вот, смотри, мужики-то, что они с нами делают. Вот она, женская наша доля. Хотела ли она травмировать дочь? Нет, только уберечь. Это была любовь."
ludmilapsyholog.livejournal.com/52399.html
Особенно простить. Даже уже понимая и в течении жизни находя кучу подтверждений того, что добра же желали, ещё раз цитируя Людмилу - это была такая любовь... Всё равно не получается простить... А уже столько лет хочу...
Прощение приходит после принятия, и то не сразу... муторный психодробительный процесс.
По твоему выходит, что я типа плохо хочу
Ну хоть мозгами уже хочу, может это первый шаг. Может еще время не пришло...